Мы тут в среду отмечали праздник «День народного единства». Но, что-то, он был не совсем праздничным. Я бы даже сказал, совсем не праздничным. Так, дополнительный выходной среди недели. Может, это потому, что это самого народного единства реально не наблюдается.
Фото depositphotos.com
Отмечу, что исторически это был день иконы Казанской Божьей Матери, учрежденный 29 сентября 1649 года царем Алексеем Михайловичем. Другого исторического наполнения эта дата не имеет. А внес предложение праздновать эту дату Патриарх Алексий II в сентябре 2004 года (надо сказать, что под знаменем иконы Божьей Матери Казанской в 1611-12 годах происходило движение Минина и Пожарского против польских оккупантов, которое завершилось 11 ноября (по новому стилю) капитуляцией поляков в Московском Кремле). И это предложения Патриарха было сразу же поддержано высшими функционерами партии Единая Россия. Потому, что созвучно идеологии и самому названию партии. Неважно, как и почему, но важно, чтобы было единство. Так мы получили этот «праздник», скорее взамен 7 ноября, чем почему-то еще. А само Смутное Время 1600-х продолжалось где-то до 1618-го.
Но эта заметка вовсе не о праздниках, а о единстве. И согласии. Точнее, о том, как единство на самом деле достигается. И притом в образовании.
Вот, у нас был ФГОС 3-го поколения. Какой-никакой, но был. Его вводили уже лет 10 и почти уже ввели, по крайней мере, начали понимать, о чем там написано. И вдруг министр О.Васильева побыла немного, и заявила, что стандарт — плохой, непонятный, и его надо быстренько переделать, и она скажет, как. И переделали. Но большинство не согласилось. Новый министр С.Кравцов тоже сказал переделать. И снова многие не соглашаются. Можно констатировать, что попытки добиться единства без согласия провалены. Чем же завершится работа над новой редакцией стандартов?
Есть две кардинально противоположные точки зрения на стандарт. Одна базируется на перечне дидактических единиц, которым надо учить школьников, и какие требования к их знаниям. По крайней мере, делает на этом акцент. Это, так сказать, программно-контрольный подход, очень понятный и традиционный для российского образования. Он ведет к росту давления на школу со стороны региональной бюрократии, местных управляющих органов, к учащению проверок знаний школьников типа ВПР.
Другая точка зрения состоит в том, что стандарт должен задавать, в первую очередь, требования к государственному обеспечению школы, определять, какие финансы должны выделяться для школ, как школы будут обеспечиваться оборудованием, помещениями, какие ставятся требования к кадрам... В этом случае выполнение стандарта — это ответственность региональных властей и уже их будут трясти и проверять федеральные органы, тот же Рособранадзор. Это подход, ориентированный на развитие региональных возможностей для образовательных учреждений. При этом школы могут реализовывать достаточно разные образовательные программы и учебные планы, настроенные на возможности школы и потребности контингента учащихся.
Для второго подхода является проблемой множество откровенно старых и разваленных школ, не только в смысле теплых туалетов и протекающих крыш, но и учительских коллективов, в которые никто не идет работать из молодежи, а также безнадежного контингента учащихся из преимущественно социально неблагополучных семей.
Вызывает очень большие сомнения, что при существующем разнообразии интересов отдельных групп, действующих в образовательной политике, в принципе возможно единство, которое предполагает идея ФГОС. В такой большой стране, как наша, просто невозможно добиться единства образовательной политики, требований, которые могут быть зафиксированы во ФГОС. Идею федерального образовательного стандарта пора признать мертвой.
Самые общие требования к образованию могут быть зафиксированы в федеральном Законе об образовании — но не том, который действует сейчас. Именно Закон об образовании нужно дорабатывать в настоящее время.
А образовательные стандарты — это дело регионов. Каждой отдельной области, республики, края. Ведь мы — федеративное государство, и именно субъекты федерации должны разрабатывать собственные образовательные стандарты. Такое положение имеет место в передовых, экономически развитых странах мира. Там типовые программы разрабатываются на уровне отдельных земель (или штатов, графств). Это позволяет создать такую ситуацию, когда некоторые отличия в образовании позволяют регионам, субъектам федерации добиваться высоких результатов и при этом быть заинтересованными в тесном сотрудничестве, в региональном разделении труда (и компетенций).
А в нашей ситуации, как бы партия Единая Россия не старалась сблизить регионы, в том числе набрасывая на разные школы разных регионов сеть требований федерального стандарта, она вызывает этим прямо противоположный эффект — ибо одинаковые заряды отталкиваются. Зачем регионам тянуться друг к другу и стремиться сотрудничать, если у них все одинаковое? В итоге они прекрасно могут обойтись друг без друга и существовать самостоятельно. Что и произошло с республиками СССР.
Короче, пора отбросить идею, что можно добиться единства без согласия и заинтересованности всех сторон, которые должны в этом единстве существовать. Пора подумать о том, как добиться согласия, стремления к сотрудничеству. А для этого единство совершенно не обязательно. Даже напротив.
